● Христианство порождает страх смерти. По христианству человек живет на земле лишь один раз, а после жизни отправляется либо в рай, либо в ад. Одноразовая догма жизни доводит христиан до истерии, запугивая неопределенностью. Христианство – это религия ГРЕХА и СТРАХА. Страхи насквозь пропитали сознание христиан. "Страх божий", страх перед дьяволом, страх перед совершением "греха", страх перед мыслью "о грехе", страх перед Антихристом. "Божий страх". Страх всюду, даже там, где и бояться-то нечего. Он уже считается естественным. Страх перед смертью и перед попаданием в ад уродует и калечит людскую психику, делает из человека идиота и невротика. С приходом христианства на Руси возник страх. Страх в этой жизни и муки в следующей. Может ли в страхе нормально развиваться человек? Конечно же нет. А христиане? А христиане в гробу найдут счастье своё. "Живёшь для тела – мертв для себя", "чтобы душа была счастливой, тело должно быть мёртвым" – вполне в духе христианства.
Язычник любил и ценил жизнь и никогда не боялся смерти. Язычник никогда не истязал себя, не носил вериги, не истощал своё тело, надеясь на общих основаниях испытать блаженство после смерти. Язычество не призывает насиловать тело в угоду духу. Язычникам не нужны были никакие посты, посвящения во всякие благоглупости, в "таинства" и прочее, чтобы осознать свое кровное родство с богами. Язычник прекрасно понимал, что абсолютной смерти нет. Что смерть – это переход к другим формам жизни. Что жизнь после смерти не заканчивается. Не случайно в русском языке есть выражение "на том свете". У язычников не было того слащавого рая, который выдумали попы. Просто был другой Мир с нормальными условиями существования в этой неведомой стране. Там, как и на Земле, бывало не только хорошо, но и плохо.
У наших пращуров “грешников” на том свете не жарили на сковородках в аду, а праведников не баловали в раю. Не нужны никому были такие идеи. Вся система мировоззрения была целесообразный, целеустремленной. Её цель была в том, чтобы каждый человек жил честно и справедливо. Никаких заповедей типа “не убий” и “не укради” не было, да и не нужны никому они были. Славянин и так понимал, что нападавшего с оружием надо убить. А не делающего это убивать незачем. И любить своих врагов – это настоящая мерзость, она могла возникнуть только у банды жуликов, поставивших себе задачу поработить такими догмами людей (ни о каком стихийном возникновении христианства в среде римских рабов не может быть и речи). Древняя Русь не знала, что такое брошенный и безпризорный ребенок и нищий родич. Старшие Родичи помогали людям своей опекой, но также были и требовательными к ним. Мало кто позволял себе нарушить запрет ломать ветки и деревья в лесу без нужды или для обогащения. Но запрещалось это не под страхом смерти, а самой совестью человека. Мыслимо ли причинять вред той первичной среде, с которой ты связан неразрывно? Основной упор делался не на страх, а на понимание. Не было богов-карателей за грехи. Кнутом и пряником воспитать сильного, волевого и умного человека невозможно. Поэтому, все христианские заповеди и списки грехов писаны для дрессировки рабов, неполноценных, морально надломленных людей, которые не могли быть опорой семьи и Роду. Я не могу себе представить язычника, чего-нибудь укравшего у своего сородича или причинившего ему ущерб для своей выгоды, а между тем ему не нужна была заповедь “не укради”. Он и без неё хорошо понимал, что воровать нехорошо, некрасиво и низко.
Если язычник жил, то радостно, а если умирал, то достойно и спокойно, не делая трагикомедии сначала из жизни, а потом из смерти, как это происходит у христиан. Кто прожил жизнь достойно – тому смерть не страшна. Смерть страшна только тому, кто прожил жизнь без толку и смысла. Смерть страшна тому, кто осознает своё ничтожество и немощь. Сейчас достойная смерть и радостные проводы своего родича в другой мир – это нечто чуждое обгаженному христианством миру.
Зачем гордому язычнику затхлые церкви-склепы, чьи стены отделяют от Матери-Природы? А они как раз жаждали слиться с ней. Они не складывали ладони, а простирали их к Солнцу, принимая его дыхание. Они не докучали Небу и богам своими мольбами, они лишь славили и благодарили богов за этот мир. Славяне – значит Род Славный. Славяне свою Родину славили, как славили Природу и Род свой. Оттого и звались "славящими", или славянами. Нынешнее копание в христианстве – это позор, настоящий позор для славян – Рода Славного!
Язычник Эпикур (342-271 гг до р. х.) учил, что жизнь должна приносить удовольствия как физического, так и духовного плана. Эпикуризм имел целью освободить человека от страха: как от страха смерти, так и от страха перед богами. Язычество освобождало человека от страха смерти. "Пока мы живы, смерти нет, а когда смерть приходит, нет больше нас" – слова достойные жизнелюба. Мир – это не иллюзия, это не Майя, это не царство скорби и юдоли. Жизнь есть величайшее чудо! Разве её не надо прожить достойно с гордо поднятой головой? Но вот из каменистых и песчанных недр Иудеи пришло унылое христианство на римские земли, и Тертуллиан запричитал: "Не желайте умереть в своей постели и в лихорадочном томлении, но желайте умереть мученической смертью".
В язычестве смерть – это завершение одной формы жизни и переход к другой форме жизни. Есть хорошая аналогия с рождением ребёнка. Ребёнок сидит в утробе матери 9 месяцев. Ему там хорошо и удобно. Там свой другой мир – нет света, воздуха, звуков, ограничено пространство, ограничена свобода и так далее. Зародыш привыкает к такой форме жизни.
И вот наступают долгожданные роды. Старый мир отторгает ребенка. Его жизнь перетекает в другой мир. При родах ребенку кажется, что он умирает, но он мучительно выходит через влагалище, как через тоннель, в другой мир. Все свидетельства людей, переживших клиническую смерть совершенно аналогичны. Люди описывают полет через какую-то трубу или тоннель. В конце их встречают родственники и друзья, умершие раньше их. В хорошей семье умершего человека встречают праотцы, попавшие на тот свет чуть раньше него. Так же и рождающегося ребенка встречают его родители и прочие родственнини, попавшие в наш мир раньше него.
Физическая смерть – это переход к иным формам жизни. Смерть несет нам не прекращение нашего "Я", а изменение формы существования. Душа человека с наработанной кармой (совокупностью поступков) попадает в другой мир. Героическая жизнь и героическая смерть – это переход на более высокий уровень жизни. Жизнь и смерть для язычника нечто вроде чередования дня и ночи – естественные циклы бытия. Смерти, как таковой, просто нет, а есть изменение состояния человека. Смерть – лишь граница, за которой начинается иная жизнь в иных измерениях бытия, умереть здесь – значит родиться там, и наоборот. Об этом и гласит старорусская поговорка: "Родится на смерть, а умирает на жизнь".
Идея возрождения земных людей напрямую связана с миром Пращуров. Всё в мире циклично. Циклично вращение галактик вокруг своего ядра, циклично вращение Земли вокруг Солнца, циклично вращение Солнца, других звезд, а также всех космических тел вокруг своей оси, циклична смена Эр, смена времен года, смена времен суток. Весь Космос начинен вихрями, сгустками Сил, вращающихся вокруг своей оси. Прямая линия противна Природе. Пращуры вновь возвращаются в наш мир. Всё возвращается на круги свои. Каждый день человек засыпает вечером, как бы символически умирая, а утром просыпается, как бы символически оживая. Быть может, так же обстоят дела с циклом человеческой жизни? Кто знает. Не случайно "душа" – это название умерших и в то же время "душа" – сущность оживляющая тело.
Наше древнее мировоззрение было радостным. Даже горе сочеталось с радостью. Павший герой чтился пиршествами, играми. За него радовались, что он попал в Ирий, на радость своим дедам и бабкам, которые с ним теперь увиделись. Перун обращается к воину, павшему в бою и попавшему в Ирий: "Иди, сын мой, до вечной красоты, и там увидишь своих дедов и бабок, в радости и веселье тебя увидевших. До сего дня лили слезы они, а теперь они могут возрадоваться о твоей вечной жизни до конца веков!". А Вы когда-нибудь слышали христианские слезные и убогие причитания у гроба умершего, когда смерть рассматривается как нечто ужасное и чудовищное? Всё это плоды неестественной христианской морали. ●
